5.ПРАВИЛЬНЫЙ ОРИЕНТИР (сказки дальних странствий)


  1. Березовые Боги

  2. Лунная радуга

  3. Правильный ориентир

  4. Вирява

  5. Ключ Сузгарьевский

  6. Асылбек

  7. Фаэтон

  8. Моя Атлантида

  9. Шаман-гора

  10. Свистулькин

  11. Золотой принц

  12. Планетка

  13. Люди-лебеди

  14. Времена года

  15. Четыре богатыря

  16. Первое стихотворение

  17. Сумасшедший

  18. Стеклянный пляж

  19. Береза и лошадь

  20. Власть этикеток


1. БЕРЕЗОВЫЕ БОГИ


Посмотрите на карту. Там внизу Мордовия. Огромная лесная страна. В ней жили мокши и эрзи. Город Тамбов в переводе с мордовского – глубокий омут. Моршанск – широкое поле. Арзамас – красивый эрзя. Тула – туло – забор, заслон.

Были у мордвы еще до середины прошлого столетия свои березовые боги. Жители деревень ходили в лес на лесные поляны – моляны и просили Богов избавить стариков и детей от болезней, и послать им хороший урожай.

Своих языческих богов они не боялись, считая себя их детьми. А когда стали на этой земле возводить христианские храмы и продавать иконы, мордва очень своеобразно отнеслась к нововведениям российских властей.

В мордовских деревнях тоже появились иконы, наряду с древними обычаями. Только чтобы всевидящие Богородица и Иисус не видели их греха и не наказали за него, местные жители выцарапывали на глазах у икон кресты.

Второй по величине в Мордовии после Саранска город Рузаевка возглавляет Алексей Николаевич Старцев. У него до сих пор от старых времен хранится такая икона.

И город Рузаевка тоже очень своеобразный. На центральной площади, как впрочем, и во всех малых городах стоит памятник Ленину. Это не помешало в последние годы воздвигнуть напротив новую часовню. Здесь же проходит языческая масленица, и сжигают куклу Горюн.


2. ЛУННАЯ РАДУГА


Сенька жмурился от света, проникающего в спаленку из коридора. И ждал, когда же родители уйдут. Уж больно не терпелось ему побыть одному. Наконец, дверной замок щелкнул и мальчик услышал удаляющиеся шаги.

Свобода! Долой одеяло! Долой смешную пижаму с улыбающимися месяцами! Ведь он уже совсем большой. Недавно Сеньке исполнилось четыре года!

Длинные доски, которые отец настелил поверх окрашенного пола, показались очень привлекательными. Сенька некоторое время раскачивался на них и прыгал, как на качелях, пока это не надоело.

Он тут же оделся во все черное, и прицепил тонкий отцовский галстук.

Вприпрыжку выбежал на просторную кухню. Сам расправился молотком с двумя грецкими орехами. Подтянулся на цыпочках и распахнул форточку. Теплая июньская чернота взлохматила макушку. Так мало видно было в окно. Так ничтожно мало! Только несколько деревьев и лавочку, на которой обнимались какие-то влюбленные. Сенька глубоко вдохнул в себя заманчивую прохладу улицы и решительно открыл входную дверь.

Ну, конечно же, ступеньки были предназначены лишь для того, чтобы по ним спускаться на улицу. И Сенька отважно сделал это.

Каспийск дышал приливом моря. И его влажным бризом. На кустах и на траве отчаянно белели улитки. Круглые белые фонари рисовали для каждого прохожего длинную изменяющуюся тень. Никто не обращал внимания на четырехлетнего ребенка одетого во все черное. Согласитесь, трудно заметить черного котенка черной южной ночью, особенно, если он не плачет.

Бабульки по краям дороги продавали вареную вкусно пахнущую кукурузу, посыпанную крупной солью. Но жители города торопились мимо них к дому культуры.

Сенька пришел на площадь возле дворца последним. Бархатное небо перемигивалось звездами с морем. Совершенно круглая луна наблюдала с крыши. На чистой каменной площадке журчал фонтан. Сенька приблизился к нему и замер. В многочисленных звенящих брызгах он увидел лунную радугу!

Он лег на каменный портик фонтана, и все глядел на необыкновенное чудо. Сенька закрывал то один глаз, то другой. От этого фонтан перемещался, как живой. И радуга плясала и пела тихую, но звонкую колыбельную песню.

Мальчик даже не заметил, как закрылись оба глаза. И как потом оказался на сильных руках отца. Он проснулся лишь тогда, когда мама нежно одевала на него пижаму в улыбающихся месяцах.

- Мама! Я видел лунную радугу! – воскликнул Сенька.

- Ах ты, негодяй! – поцеловала она его ласково и засмеялась.



  1. ПРАВИЛЬНЫЙ ОРИЕНТИР


Одним из лауреатов на экологическом конкурсе стал главный редактор газеты «Загородные вести». Он то и рассказал мне интересные подробности о строительстве своего дома.

У Александра Николаевича смешная фамилия Хорунжий. Когда он, таким образом, представляется незнакомым людям, его обычно спрашивают: Да? А фамилия?

Живет он в поселке с не менее колоритным названием Барсуки. На болотистом месте у края того поселка построил Хорунжий за двадцать лет большой просторный дом. Сначала он выровнял землю, укрепил грунт, сам спроектировал жилые площади, гараж и пристройки. Покрыл трехэтажное здание нержавейкой. Получилось чудо, а не дом!

С этим домом, как и с его фамилией, стали случаться забавные вещи.

Всем известно, что под Тулой стоят воинские части танкистов, артиллеристов, авиаторов. Вот те последние и присмотрели его ладный дом в Барсуках, не похожий на остальные, да еще на самом краю, да еще с блестящей крышей. Вертолетчики обозначили его, как ориентир, и стали осуществлять маневры. Как только оказия случается – летят до дома Хорунжия, над ним зависают. Да низко! Поворачивают – и обратно!

Долго Хорунжий это терпел. Вертолет – это же не птица. И даже не стрекоза! От него шуму то! Ужас сколько! Белки-зайцы разбегаются. В доме окна дрожат, рюмки на столе прыгают! Хорунжий вертолетчикам кулак показывает. Только они ничего кроме блестящей крыши не видят.

Пришлось Александру Николаевичу поехать до самого главного вертолетного начальства и убедить его, что частный дом не может быть правильным ориентиром ни для кого больше кроме него самого.

Убедил.

Теперь байки про свою крышу рассказывает.

А мы смеемся.

А че делать то?  


4. ВИРЯВА


Девушки к весне заневестились. Все хороши! Румяные! Приветливые! А Сергею полюбилась Любушка. Долго он к ней приглядывался.

Любушка в лес ходила, грибы ягоды приносила. По одежде узоры пускала все деревьями, да веточками затейливыми. А, как праздник пришел, да бабы по обычаю в чудище лесное деда Васю нарядили, пела Любушка всех выше, голоском добиралась до самого облачка.

Чудище то, деда Васю, от  веток раздели, бабы ветки по домам растащили, украсили ими наличники. А Любушка веточку Сергею подарила. Так узнал Сергей, что и он ей люб. И осенью сыграли свадебку.

Долго ли коротко ли жили молодые, стал к зиме в их доме дед Василий прихварывать.

Свекровь Любушке и говорит: «Иди ка ты, невестка, в лес на большую моляну, спроси у Вирявы, как деда вылечить.»

Пошла Любушка в лес, стала петь-причитать, для Вирявы угощение во все стороны разбрасывать: «Вирява, кормилица, спаси, сохрани меня от лютого зверя и злого человека!»

Зашумели ветки. Проснулась лесная Дива и говорит:

- Знаю, Любушка, зачем пришла. Подскажу тебе три заклинания от трех хворей избавляющих. Но помни, как произнесешь последнее заклинание, приду за тобою и в лес заберу!

Крепко-накрепко запомнила Любушка приговоры. И как домой пришла, быстро травы заварила, над дедом давай те басни шептать:

На краю леса – берёза,

На вершине берёзы – девушка.

В руках девушки – острый нож,

Цимбирку режет,

Цимбирку снимает…

Выздоровел дед Василий. На ту беду свекровь слегла с зубами. Силушки нет, боль такую терпеть. А Любушка и на ту хворь уговор запомнила:

На краю леса – гора,

На краю горы – мужик,

Зубную боль прогоняет,

Дует на зубы,

Болезнь острым ножом режет,

С корней зубов своим теплом

Боль прогоняет…

Так и свекровь выздоровела. А в лютую зимнюю ночь заболел Сергей. Испугалась Любушка, за мужа, да и за себя. Ведь кроме неё заклинание никто не знает. И решила жизнь свою за Сергея отдать:

На краю леса – болото,

В середине болота стоит дуб,

Рядом с дубом стоит Иван,

В руках у него головешка

Рожу излечивает,

Рожа пятится назад…

Болезнь Сергея тут же, как рукой сняло. Тут загудела земля, застучали ветки о стены избушки. Послышался страшный топот лесной Дивы Вирявы:

- Выходи, Любушка, открывай двери, смерть твоя за тобою идет!

Но свекровь собою невестку заслонила, двери отворила, сняла веточку, подаренную сыну, и произнесла заклинание против Вирявы, что от матери по наследству досталось.

Ушла лесная Дива ни с чем. А семейство то зажило лучше прежнего в необъятных Муромских лесах.


5. КЛЮЧ СУЗГАРЬЕВСКИЙ


Существует такое понятие в селе - Помощь. Когда собираются все и поддерживают односельчанина дружной работой. Законы села живы и поныне. И это ключ к успеху, который безрезультатно ищут многие руководители. Почему в селе? Да, потому что трудно представить, что горожане вдруг объединятся, и не то чтобы построят себе дом, а хотя бы соберут на улице мусор…

Есть в Мордовии хозяйство обычное, как и все типичные российские, но и своеобразное тем, что включает в себя две деревни. Одна деревня русская, и называется Ключерево, вторая – мордовская, и называется Сузгарье. На базе двух колхозов и создано современное хозяйство со смешанным именем СХПК «Ключ Сузгарьевский».

В 1899 – во время пугачевского восстания в Сузгарье, когда пугачевцы взяли село и повесили дворян, они еще разрушили церковь. Это и понятно, до середины 19 века в Мордовии местные жители молились деревьям и не принимали христианства. Но церковь была восстановлена.

А уже в наши дни, несколько лет назад приснился Алексею Николаевичу Старцеву, руководителю Рузаевского района, вещий сон. Будто случилась беда в Сузгарье. Страшным огнем вспыхнула церковь, в которой была детская школа всего совхоза. Рухнуло древнее здание. Лишь одна комната осталась, где лики с икон печально глядят на алтарь.

Проснулся он от звонка из Сузгарья. Все так случилось, как во сне привиделось. Сгорела церковь. Лишь одна комната осталась, та самая, которую он наяву и не видел до того дня.

Школу решили поднять на новом месте.

В Мордовии в последние годы многое выстроено заново. Часовни, театры, стадионы. Есть там неписаный закон сдавать объекты полностью законченными. Чтобы и внутренняя отделка была, и оборудование завезено. А в школах  чтобы все было подготовлено для детей от парт и занавесок до компьютерного оснащения классов. Просторная получилась школа, светлая и очень красивая. Кирпичные заборы и резные решетки, оригинальная планировка внутреннего и внешнего убранства напоминает храм. Когда приезжали немцы на сдачу объекта, они ходили по кабинетам, гладили её, как живую, говорили, что все сделано лучше, чем в Германии. И глава Рузаевки Старцев воспринял это как высшую похвалу. Ведь немцы считаются лучшими строителями. Может, со временем, новая школа и станет храмом для местной детворы.

Страда за страдой проходят уборочные и посевные. Весна за весной – сеется урожай. Осень за осенью проходят свадьбы. И нет различия между селом мордовским и селом русским. Бывают зачастую и смешанные браки. Ваш товар, как говорится, наш купец. В соответствии с традициями обоих семей.

Вот такое интересное хозяйство Ключ Сузгарьевский. И заключено в его цикличности некая тайна. Кто её разгадает – тот и смысл жизни поймёт.


6. АСЫЛБЕК


Хотелось рассказать один случай, который передавался у казахов из села в село.

Однажды на большой и богатый осенний праздник съехалось много народу. В такие дни обычно забивали на зиму скот и сдавали мясо на завод. Мясо варили много. Мужчины сидели на улице, медленно ели и разговаривали. Среди гостей был в тот день здоровяк Асылбек. Он всегда отличался особой прожорливостью. А тут на спор решил побить все свои прежние рекорды.

Он ел весь день. И на удивление всего села съел целого барана!

Бедный Асылбек еле поднялся с места. Но долго идти не мог. Либо от количества съеденной пищи, либо от выпитого горячительного напитка, он упал в лужу под общий хохот собравшихся людей.

Но самое удивительное было не в этом. А в том, что на луже, куда упал Асылбек, вскоре образовалась толстая жирная пленка.


7. ФАЭТОН


Когда-то в нашей Солнечной системе была такая планета ФАЭТОН. Вся розовая и прекрасная рассекала она волны чёрного космоса, подобно кораблю с алыми парусами. Обитали на ней розовые люди. И были розовыми они не потому, что кожа их была светлой, а из-за того, что видели они мир через розовую призму чистого сердца своего и души. Они жили по законам Совести, строили великолепные здания, пели ангельскими голосами, выращивали благоухающие цветы, сок которых служил им пищей.

Но вот попалась розовая планета на глаза чёрным людям из далёкой галактики. Разглядели они в свои трубы дома и постройки и решили, поселившись на Фаэтоне,  завоевать планету.

Очень быстро заполонили чёрные люди розовое пространство. Их было гораздо меньше. Только уродливое и подлое пользовалось хитростью и обманом и, поэтому легко овладевало  доверием фаэтонцев, их землёй. На планете появились новые законы. Распутство пришельцев способствовало распространению хаоса и множества болезней. Но этого им казалось мало. Они привезли оружие, которым стали убивать мирных жителей. И с каждым годом оружие становилось всё изощрённее. И, наконец, им был напичкан весь Фаэтон, как пороховой погреб. Чёрные люди, чувствуя абсолютную власть и безнаказанность, направили пушки на Солнце и другие звёзды, и уже собирались уничтожить весь мир, сотворённый Богом.

Но они не знали, что на Фаэтоне еще сохранилась горстка аборигенов, которые решили спасти память о былой справедливости.

И вот, в один прекрасный день вышли они из своих укрытий, с ужасом оглядываясь по сторонам, сели на звездолёт, захватив семена лучших растений, мудрые старые книги, и полетели к Земле.

И в тот же час, не желающая более терпеть паразитов, взорвалась, ставшая чёрной, а ранее прекрасная розовая планета Фаэтон. И тысячи астероидов разлетелись осколками в пространстве.


8. МОЯ АТЛАНТИДА


Учительница по литературе была приятно удивлена, когда вместо сочинения на тему «Чего мы не знаем о родном городе» Саня Егоров и Мишка Смирнов принесли настоящий реферат на сорока страницах о возрождении собора святых Петра и Павла с точными датами и рисунками. Она даже прочитала его учителям, а потом на общем литературном вечере в старших классах.

Что же все-таки с ними произошло? А вот что:

Сашка и Мишка, два закадычных дружка с самого детства жили на одной улице, в одном доме и даже в одной квартире, поскольку она была коммунальная, на несколько семей.

У Мишки с году не было мамы и папы. Его воспитывали бабушка и дедушка. У Саньки, наоборот, мама и папа заменяли всю оставшуюся родню.

Это и породнило семьи. Стирали в одной, купленной на двоих машине, смотрели один телевизор. Мама шила, бабушка вязала, дед резал по дереву замысловатые узоры, папа же днем водил автобус, а вечерами для всех читал вслух книги.

Санька был силен в литературе, а Мишка в математике, ясно, что и уроки делали всегда вместе. А в тот день у них никак не шло сочинение. Бродили они по исхоженному вдоль и поперек Петродворцу. Казалось – знают город до мелочей! В музеях по паркету в тапочках катались. В фонтанах по ночам монетки собирали. У Финского залива каждый камешек облазили. Что же они не знали о своем родном городе?

-Ты в церкви был? – спросил вдруг Мишка, когда они проходили мимо собора.

-А че там делать? Там бабки одни об пол бьются, себе место в Раю вымаливают!

-Балда ты, Санька! Это же то единственное место, где мы ни разу не были! Пойдем хоть на минутку заглянем!

-Не пойду я! – заартачился Санька, - нас оттуда прогонят, если мы молиться не будем. А мы не умеем.

-Ну, Сань!

-Вот, Зануда Ивановна! Сказал не пойду, и все!

Вдруг кто-то тихо пропищал в траве:

-Иди за мной! Иди за мной!

-Ты слышал?

-Мы-ы-шка!

Перед ними стояла на задних лапках на первый взгляд обыкновенная серенькая мышка. Черненькие глазки блестели мелким бисером, усики переливались на солнце.

-Дрессированная!

Мышка, обидевшись, хмыкнула, а потом прыгнула в траву и помахала лапкой:

-Иди за мной! Иди за мной!

Ребята удивленно поспешили за ней, и возле дубочков увидели лестницу, ведущую вниз.

Лестница, сплетенная из травы, пошатывалась под ногами. Мальчики держались за руки. Внизу разливался какой-то чистый и теплый свет. Санька оглянулся. Верхние ступеньки исчезали, как только ноги ребят ступали дальше.

-Ущипни меня, я не сплю? Да тихо ты! Больно!

-Не шуми! – пропищала мышка, - не испугай Живую Душу!

-Кого?

-Здесь живет Живая Душа Храма! А мы – ее слуги.

Ребята очутились в просторном подземелье, похожем на подземный ход. Свет впереди звал их чистой теплотой, и они, повинуясь его зову, пошли вперед.

-Ну вот, а говорят, сказок нет, - удивлялся Санька.

-Чудак! Это не сказки! Это полтергейст. Я по телеку видел.

-Вы не в сказке. Не в сказке, - проговорил вдруг на редкость приятный женский голос.

-А где мы? – спросили ребята.

-Вы у меня в гостях!

Свет стал серебряным шаром приближаться к мальчикам, и вот они в центре этого шара. Ребята почувствовали легкое покалывание, как от электрического заряда. И тут же свет распался на три части, превратившись в прекрасной формы стулья и столик.

-Садитесь, добры молодцы, - сказал голос, - пришли вы дело пытать аль от дела лытать?

Ребята растерялись от странного обращения. Саньке нечаянно вспомнились слова Ивана из фильма про бабу Ягу: « Сначала искупай, накорми, а потом уж и расспрашивай!»

Но вдруг, откуда ни возьмись, появилась ванна вся в обильной розовой пене. В мгновение ока друзья очутились в теплой и нежной воде, а пена сама быстро и ласково вымыла ребят. Через две минуты Мишка с Санькой чистенькие сидели опять на стульях, теплый ветер укладывал их непослушные кудри, утюжил одежду. А на столе тем временем появилась скатерть-самобранка.

-Чем же вас угостить-попотчевать, добры молодцы?

-Спасибо, мы пообедали, - соврал Мишка, но живот предательски заурчал, а на ум пришли картинки бабушкиной поваренной книги.

-Вот спасибо, - улыбнулся голос, - а то, сколько живу, никто не посоветует, что приготовить…

На столе появились Мишкины картинки, только обретшие вкус и аромат.

-Санька, она мысли читает! – шепнул мишка.

-Кушайте, гости дорогие, а то все остынет, - засмеялся голос.

Но мальчишки переминались в нерешительности.

-Мы в общем, ну…- Мишка толкнул Саньку в бок, - и шепотом, - ну нельзя же так сразу, надо, это, познакомиться…

-Я Санька, а вот он Мишка, - и тихонько Мишке, - а теперь еще что?

-А теперь поздороваться, - прошептал Мишка.

Но голос так весело засмеялся, совсем обезоружив ребят, что те тоже заулыбались.

-Ну, здравствуйте! – все еще смеялся голос.

-А Вы можете нам показаться? – осмелел Мишка.

-Показаться то мне не трудно, да не хочу я вас смущать, поскольку красота моя всю жизнь испортить может, тоской человека сгубит. Слыхали про Хозяйку Медной горы?

-Ага! – Мишка глубоко вздохнул.

-Так она одна из моих сестер.

Обед казался настоящим пиром.

-Спасибо, все очень вкусно.

-Очень - очень вкусно! – Санька хотел было руки вытереть о штаны, но попал в вышитое петухами полотенце.

-Вот это да! Сервис!

-Сер - вис? Немного старомодный. Не так ли? Я тут от цивилизации совсем отвыкла, давненько сюда человечий дух не заглядывал, спасибо, что не побоялись ко мне спуститься, столом моим не побрезговали, мысли не утаили. За это вам чудо покажу, уму разуму научу. А вы ушки раскройте, сердца распахните, смотрите, смекайте, спрашивайте, и не пугайтесь, когда все исчезнет.

Над столом появились песочные часы. Светлый песочек ниточкой потянулся вниз.

-У нас времени ровно час. Вы готовы? Что бы вам хотелось увидеть?

Скатерть и вся посуда мгновенно исчезли. И тут ребята заметили, что у стола совсем нет ножек, а похож он на большой поднос, вернее блюдце с зеркальной поверхностью, взбалтывающее Сашкино и Мишкино отражение.

-Летающая тарелка! – шепнул Санька с восхищением.

По краю блюдца покатилось яблочко, которое светилось изнутри до оранжевых косточек.

-Ну, что же вы, спрашивайте, братишки, - напомнил о себе голос.

-Мы не братишки, мы просто друзья, и живем…

-Знаю, знаю, на одной улице, в одном доме, но знаю так же, что вы братишки. И корень родовой у вас один. Смотрите внимательно, я покажу вам…

-Мама…маму! – тихо - тихо сказал Мишка, неожиданно для всех.

Голос замолчал от неожиданности, но пауза длилась недолго:

-Хорошо. Катись, катись яблочко, наливное поспелое по блюдечку зеркальному, покажи нам Мишину маму.

Ярко и близко в донце волшебного блюдца, как наяву запрыгала по ромашковому лугу девчонка, чем-то похожая на Мишку. Картинка сменилась. Та же девчонка, но чуть постарше заплетает кончик косы у школьной доски. Новая картинка: Мишкины бабушка и дедушка стоят на свадьбе. Мишка затаил дыхание, почти не дышал, ведь невестой была его мама, а отец, которого он тоже не помнил, одевал ей на руку обручальное кольцо. Оно и теперь висело у Мишки талисманом на груди – все, что осталось ему от родителей, погибших преждевременно в автомобильной катастрофе. Вот снова сменилась картинка: мама качает маленького Мишку и поет песенку.

Экран погас. Ребята увидели свое отражение.

-Еще! – выдохнул Мишка.

-Два раза нельзя, - мягко возразил голос, ставший родным.

-Простите, - сказал Санька, мы Вас перебили, а Вы хотели объяснить, почему мы братья.

Блюдце опять заколыхалось. Покатилось яблочко.

-В те стародавние времена, когда староверы уходили в тайгу, спасая веру свою от Петра Великого, разделилась и ваша семья. Вот прадед ваш общий Егор. Фамилию сохранили Егоровы, остались при дворе Петра. Сын его Александр, тезка твой, Сашенька, дал начало роду вашему. Смотри внимательно, как метко он стреляет, добывая соболя. Его сестра Ольга, она же мать Фотина после пострига стала игуменьей. Видите?  Это старообрядческий  скит. Вот и сама матушка молится. А рядом с ней сынок Сереженька. Смирный, богобоязненный, послушный. Пошла от него родовая ветвь Смирновых.

На экране тем временем черная часовня сменилась библиотечной комнатой. На деревянных резных полках лежали свитки рукописей.

-Что это? – не удержался Санька, который всегда интересовался старинными текстами.

-Это история вашего народа. Покажи нам блюдечко, покажи подробнее моим гостям любознательным древние рукописи. Раньше отношение к ним было самым внимательным, потому что в то время рукописи заменяли книгу. Их переписывали, передавали от отца к сыну как самое дорогое, как реликвию рода. За пожертвование рукописей монастырю или церкви мог дарящий просить о вечном поминовении своей души.

Вот те самые рукописи, которые под своей крышей спасала мать Фотина.

-Смотри! Смотри, Мишка!

Взору ребят открылась золотая ризница с сотней толстых свечей. До трех тысяч икон средних и штилистовых стояли в большом и двух малых (предельных) иконостасах, а так же на полках и по всем стенам часовни.

-В середине, видите? На возвышенной солее? Древние царские двери.

-Вот это резьба! Дедушку бы сюда! – проговорил Мишка, пытаясь запомнить гармонию хитроумных сплетений и завитков.

-А это местные иконы в серебряных ризах, украшенные жемчугом.

-Настоящим?

-Скатным. Расшитые золотом. А это паникадила с прорезными золочеными яблочками, с серебряными перьями, репьями, витыми усами…

Ребята, снова увидев свое отражение, глубоко вздохнули. Санька поглядел наверх. Песок в часах неумолимо сыпался, а спросить хотелось ой как много. Мысли перебивали одна другую, так, что и хозяйка не могла их понять. Наконец он спросил:

-А раньше, до Егора, до Фотины, ну, до всего, что мы изучали по истории? – и уже горячо с азартом, - Вот бы увидеть!

-Ну что ж, катись блюдечко, покажи нам времена стародавние, Атлантиду Великую!

-Атлантиду! – воскликнули ребята.

-В те дальние времена на земле была умная и могучая страна, обитель людей Атлантида.

Столик зашевелился, заколыхался, как живой. Отражение ребят стало уменьшаться и уменьшилось совсем. У такого же летающего блюдца с наливным яблочком сидела женщина с белокурыми вьющимися волосами и неожиданно синими большими глазами. Темные соболиные ресницы смело загибались и пытливо подрагивали. Обручи из янтаря, просто без излишеств обрамленные золотом, кольцами овивали загорелые руки и ноги. До щиколоток ниспадали легкие одежды.

Женщина, увидев отражение ребят, отпрянула с изяществом оцелота. Ни одного лишнего движения, только достоинство, грация и совершенство жили в ней.

Ребята забыли и себя и время и только смотрели на гений красоты.

-Это главная жрица Солнца Атлантиды. Дочь богов.

Зала, где сидела жрица, стала видна как бы сверху. На женщину подул ветерок, развевая одежды. Волосы, казалось, светились в ярком полуденном солнце. Показались круговые мраморные ступеньки, спускающиеся к бассейну, обручем окружившему залу. Четыре белых мраморных мостика, как четыре стороны света пересекали бассейн, голубое небо отражалось в нем, голубыми зайчиками искрилось во влажных следах жрицы.

Изображение стало еще шире. Ребятишки прямо таки впились глазами в экран. Теперь по бокам круглой залы с бассейном угадывались такие же белые колонны, портики, и, наконец, крыша из прозрачного материала, похожего на стекло.

Дом жрицы окружал еще одним кольцом бассейн. У мальчишек создалось впечатление, что они поднимались все выше на каком-то беззвучном летательном аппарате с круглым окном внизу, потому что в блюдце уместилась уже вся Атлантида. Стройные линии улиц, люди в белых и розовых одеждах, белые кошки и собаки. Просторные красивые здания поддерживали колонны из белого мрамора. По мере удаления от центра, постройки становились проще, но неизменно белые. Сам город еще охраняло три обруча бассейнов. И самым большим кольцом защищало поселение горная гряда.

Все это напоминало радужную оболочку глаза, и зрачком его являлось живое блюдце жрицы.

Изображение исчезло.

Санька шлепнул себя по лбу.

-Нам же сочинение писать надо! А Вы можете рассказать нам про церковь, что сейчас над нами, мы мимо всю жизнь туда сюда ходим, а внутрь не разу не заходили.

-И рассказать. И показать. Но песок кончается, поэтому рассказ будет коротким.

К своему удивлению ребята увидели не церковь, а мастера-иконописца. В растворе вымачивал он тонкохвостые кисти. Русые волосы закреплял обруч, как одно из колец Атлантиды.

-Лучшие мастера расписывали наш собор. Мастера редкой Московско-палехской школы. Посмотрите! Это сам Султанов, главный строитель собора. Назван собор в честь святых Петра и Павла.

Стены разноцветного кирпича и белого камня поворачивались со всех сторон. Каждый закоулок верхних хоров не был обделен вниманием. Купола сияли так близко, как будто находились не на семидесятиметровой высоте, а на расстоянии вытянутой руки. Редкая мозаичная майолика украшала прекрасное здание. Светилась алтарная абсида, крестьянин в лаптях стирал с нее первую пыль.

Тут зазвучал хор начала века. А Сашка и Мишка, которые, заслышав хор по телевидению, всегда переключали на другую программу, затаили дыхание и превратились в слух, так потрясло их живое пение.

Но картинка сменилась, как менялись, очевидно, мысли хозяйки.

-Что они делают? – повскакивали с мест ребятишки.

-Закрывают собор, в революцию его велено было взорвать. Останавливают службу. Вот так был снят крест, убраны колокола, золоченая обшивка маковок… а это война.

Ребятам, видевшим войну по телевизору много раз, стало жутко, когда увидели они свой родной город, разрушенный и разграбленный фашистами.

-Это Кронштадт! Наши ведут огонь по собору…

-Но, почему?

-Потому что фашисты заняли его под корректировочный пункт.

Совсем рядом, казалось, разрывались мины. От тяжелой артиллерии рухнул западный фасад  собора.

Мишка зажмурился, а у Саньки на глазах от беспомощности заблестели слезинки. Голос тем временем продолжал:

-Три раза была угроза полного уничтожения собора. Последний раз перед Олимпиадой в 1980 году. Но решили, что отреставрировать дешевле, чем взорвать.

Перед глазами ребят измазанные в грязи рабочие из затопленных годами подвалов через окна выбрасывали на улицу глыбы льда. Не смотря на жаркое лето, лед не таял внутри собора, насыщая храм холодом ленинградской мерзлоты и влаги.

-Смотри, Мишка! В подвалах снаряды! А что, если они взорвутся?

-Не взорвутся, - улыбнулся голос, зачем же тогда здесь я?

Ребята вдруг вспомнили, что они в гостях у таинственной хозяйки, и каждый подумал, - вот бы увидеть ее хотя бы одним глазком, но сказать что-то постеснялись.

Поднялся теплый ветерок, как по голове кто погладил…

Экран показывал теперь темные подвалы под собором, потайные ходы по горизонтали и вертикали, мрачные лестницы, переходы, альковы, бесконечные лабиринты тоннелей и подземных ходов, которые вели как лучи к центру круга. И вдруг увидели в самом центре свою летающую тарелку-блюдце и возле него женщину в светящихся одеждах с вьющимися волосами. Но увидели они ее лишь со спины. Только миг. Только один кадр на кинопленке. Оба ахнули. Но картинка резко сменилась.

Их соседка баба Тоня, которую оба недолюбливали за скаредность, опускала в ящик с надписью «на возрождение храма» сторублевую бумажку. Мальчишки переглянулись и даже зауважали такую щедрость.

Внутри реставрация почти завершена, но роспись… местами просто замазана краской, местами облупилась от времени и сырости.

-Эх! – ударил себя по коленке Мишка и глубоко вздохнул.

-Ну все-таки…все-таки, - тоже вздохнула хозяйка…- а теперь прощайте, не поминайте лихом…

Стены подвала отозвались тонким и чистым, точно ангельским отзвуком.

-Вам пора, - пропищала мышка.

И все исчезло. Санька с Мишкой стояли возле двух дубочков, смотря друг на друга недоуменным взглядом.

-Видел? – спросил Санька.

-А, может, показалось? – пожал плечами Мишка.

-Может, и показалось, только смотри, она даже кроссовки твои отстирала в розовой ванне! И джинсы со стрелками нагладила!

…Мальчишки в тот день все же осмелились войти в собор. Все было так, как только что на блюдце. Баба Тоня молилась, никто не обращал на них внимания. Горели свечи не такие толстые и роскошные, как у матери Фотины в старообрядческом скиту, но все равно впечатляющие. Без сожаления мелочь, что болталась в карманах, ребята бросили в ящик для восстановления росписи…

А на улице вдруг увидели мельком входящую в парк главного каскада девушку в  развевающихся белых одеждах. Мелькнул за воротами рассыпанный ветром отблеск вьющихся светлых волос.

-Атлантида! – ребята, не сговариваясь, полетели вслед.

Но светлая фигурка, как дыхание легкого ветра, растворилась среди деревьев парка.


9. ШАМАН-ГОРА


Есть на Урале Шаман-гора. На нее нельзя взбираться женщинам. Но группа альпинистов из института не поверили. Взяли зимнюю палатку, девчонок. Все опытные, все бывалые. Попросили сокурсников прикрыть, если что. И пошли. День нет. Два нет. В институте волнение. Наконец, всполошились родственники. Собрали экспедицию. Нашли на самой вершине палатку, разрезанную изнутри, от которой кто - куда разбежались студенты, не захватив впопыхах ни еду, ни теплую одежду. Так и замерзли, а к палатке не вернулись.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  

Хочешь узнать, что там было? Возьми девчонок и иди на Шаман-гору, только потом пеняй на себя.


10. СВИСТУЛЬКИН


В безымянном городе безымянного королевства жил маленький человек, у которого не было имени. Жил он бедно. А как Вы думали? Заработать денег без имени очень трудно.

И жила у человека того маленького учёная слепая кошка. Каждое утро кошка ходила на службу в подземный переход. Маленький человек ставил перед ней пустую миску. И прохожие кидали в неё деньги, а иногда кормили кошку. Так вот они и жили.

Но однажды маленькому человеку стало жалко плачущего ребёнка, он быстро смастерил смешную безделицу – игрушку – дуделку – свистульку, и дал ему. Ребёнок перестал плакать. С тех пор понял маленький человек, что может больше, чем просто быть маленьким человеком. Целыми днями он только и делал, что мастерил свистульки. Правда, их нигде не покупали, зато ребятишки в них свистели  охотно.

Свистульки были разные. Одни пели грустно, другие весело, третьи звенели переливами на несколько голосов. Были и такие, что отгоняли злых духов. Очень скоро весь город наполнился свистульками. Свистулька как-то незаметно вошла в каждый дом, каждую семью.

Каждая игрушка шла нарасхват за большие деньги в других городах. Но маленький человек об этом не знал. С утра до вечера он делал свистульки и дарил их людям. За глаза звали они его Свистулькин.

По всему королевству пошла слава о городе Свистулек. У города появилось имя Свистулькин. Да и у королевства появилось имя Свистулькино. И вот сам король захотел заказать себе свистульку, да не простую, а золотую.

Бросились жители Свистулькина искать маленького человека, и не нашли. Он подумал, что у всех в городе есть свистульки, и больше им не надо, а ему просто надоело жить впроголодь, да и кошка состарилась, не могла больше в переходе сидеть, ему на пропитание добывать. Переселился  он вместе со старой слепой кошкой поближе к реке, стал рыбу ловить, чтобы кошку кормить. А ещё маленький человек подумал, что без имени денег будет заработать очень трудно. Он и не подозревал, что у него давно есть имя.


11. ЗОЛОТОЙ ПРИНЦ


Давным-давно жил на свете жестокий принц. В его покоях все сверкало от чистого золота. Люстры в тысячу свечей день и ночь горели в залах. А вокруг высокого замка не смолкали стоны измученного народа.

Никого никогда не любил принц и казнил слуг за малейшую провинность. И все знали, когда скрипят золотые решетки красного подвала, значит, тиграм на растерзание дана еще одна жена золотого принца. Столько крови пролил властитель, что ею можно было окрасить всю страну.

Однажды возле замка остановился табор. Народ стекался на представление. Приехал и принц в золоченой карете…

Сладостно ныли гитары. Весело плясали вокруг костров чумазые цыганята. Но лучше всех была танцовщица цыганка с длинными, бьющими по загорелым плечам черными плетками распущенных  кос. Ярко алым горным шиповником горели ее губы, и юбки разлетались чарующим цветком.

-Сегодня ночью ты придешь ко мне в замок, - сказал ей принц.

-Не приду! – ответила цыганка.

-Разве я для тебя недостаточно красив? – удивился принц, ведь ему никто никогда не смел отказывать, - разве ты не хочешь стать хозяйкой всей этой роскоши? Ходить в золоте? Повелевать страной?

-Ты очень красив, - учтиво поклонилась цыганка, - но я хочу сегодня танцевать. Я люблю треск огня, шепот звезд и плеск воды.

Принц рассердился, и слуги его тут же схватили цыганку и привели в замок. Правитель вышел в тронный зал в самом блистательном своем наряде, велел расстелить лучшие ковры. Цыганку одели в благоухающую юбку из живых алых роз, зажгли огни, наполнили каменный бассейн родниковой водой.

-Ты хотела плясать – пляши! – промолвил золотой принц.

-А теперь не хочу! – гневно отвернулась женщина.

-Почему? – сердце властителя первый раз в жизни горело от любви, - ведь я сделал все, как ты хотела, - он подвел ее к окну, - вот твои звезды, вот вода, а вот огонь!

-Я не привыкла смотреть на небо из золотой клетки. Твоя вода уже мертвая! И мертвый огонь. И розы на этой юбке напоминают о пролитой крови. Они уже мертвы.

-Может быть мертвый и я? И моя любовь? – вскричал принц.

-Может быть, - тихо ответила цыганка.

От негодования и несправедливости к своему чувству своенравный принц велел бросить дерзкую  на растерзание тиграм. Но звери не тронули цыганку, лишь стали ласкаться к ее ногам. Тогда принц приказал сжечь ее. Но пламя угасло, лишь она коснулась загорелыми ножками раскаленных углей. Ее кинули в бассейн, но как рыбка поплыла цыганка и опять невредимою предстала пред своим мучителем, сверкая непокорными очами.

Принц негодовал и восхищался. Но гордость не позволяла ему уступить. И на закате, когда последние лучи солнца осторожно коснулись далеких гор, ее привели на самую высокую башню.

-Одно твое слово все может изменить, - сказал в надежде принц.

-Да, может, - пророчески заговорила цыганка, - я погибну, но ты будешь жалеть об этом вечно. Ты станешь ничем – золотым солнечным последним лучом. Напоминанием о единственной и жестокой любви. Глядя на тебя каждый человек будет чувствовать необъяснимую тоску, поэты будут слагать песни… Прощай, Золотой Принц, - с этими словами она нежно поцеловала его.

Ошеломленный властитель еле удержался на ногах от нахлынувшего прозрения:

-Значит, и ты любишь меня?!

Цыганка опустила голову. Потом резко бросила в него острый свой взгляд, четко и тихо чеканя каждое слово:

-Да. Люблю. Но жизнь я люблю больше, поэтому выбираю смерть.

И на глазах изумленной стражи бросилась из окна на крутые скалы.

И с последним лучом солнца растворился принц, будто его не было. Постепенно пришло в запустение королевство. Люди разошлись кто - куда в поисках лучшей доли. Разрушился замок. Лишь на руинах во время заката появляется привидение, тоскливым угасающим лучом окрашивая все вокруг. Печален свет несбывшейся любви. Это все, что осталось от золотого принца. В руках у него алая роза. А из глаз бегут кровавые слезы.


12. ПЛАНЕТКА


Жила-была во вселенной маленькая Планетка. Ну, не такая уж и маленькая – чуть меньше Венеры. И летала она миллионы лет вокруг своего маленького Солнца, пока не повстречалась с залетным Астероидом.

И, хотя Астероид был самым примитивным и бесформенным созданием, он с первого взгляда влюбился в нашу Планетку, тут же изменив свою орбиту.

-Можно ли мне полетать возле Вас? - спросил он.

Планетка подумала, что отказать гостю будет неучтиво, и согласилась:

-Ну, что же, летайте. Я на орбите у Солнца пока одна.

Теперь Планетка летала вокруг Солнца, а Астероид кружил вокруг нее.

Он рассказывал ей о звездах и кометах, о метеоритах и черных дырах. А еще он ругал всякими нехорошими словами ту планету, вокруг которой летал раньше.

Наша маленькая Планетка слушала с интересом. Ведь она совсем ничего не знала о других мирах, потому что всю ее поверхность укутывали облака.

-Вы такая красивая! – говорил ей Астероид, - Мы будем с Вами прекрасной парой! Я долго летал во Вселенной и нигде не встречал такого сильного Астероида, как сам, и такой прелестной Планетки, как Вы. Вы позволите мне любить Вас?!

-О, да! – отвечала Планетка, ведь и она чувствовала к нему притяжение.

Шли годы. Космические странники сначала были счастливы. Но наступило время Парада Планет, и Астероида  стало тянуть «на сторону». И состарившаяся Планетка заметила, как спутник начал удаляться от нее.

-Ты по-прежнему любишь меня? – все чаще спрашивала она. – Ты все еще думаешь, что я самая прекрасная во Вселенной? Ведь мы замечательная пара, не правда ли?

-Да-да! Конечно, дорогая, - снисходительно соглашался он. А про себя неизменно добавлял: - ох, и до чего же ты надоела мне!

Но притяжение, оказывается,  не бывает вечным, и Астероид сменил орбиту, когда встретил большую Планету с кольцами вокруг талии.

-О! Как Вы прекрасны! – воскликнул Астероид и, поддаваясь притяжению, сразу же переметнулся к другой Планете.

-Я знаю, - ответила ему красивая Планета с кольцами.

Вокруг нее уже крутились десять таких же спутников.

«Как же так? – подумала покинутая Планетка, - ведь он же говорил…»

Она заплакала, и ее любовь пролилась живительным дождем.

Вот после той любовной истории и возникли на Планетке разумные существа. И, может быть, даже похожие на нас с вами.


13. ЛЮДИ – ЛЕБЕДИ


Среди океана стоял Буян-остров. Корабельные золотистые сосны росли на нем, как могучие богатыри. А в центре острова было чистое, как слеза, Синь-озеро, на котором жили Люди-Лебеди. Они знали, от чего произошел белый свет, что было на всей земле и что будет.

Вот однажды пролетал над океаном Горын-Виевич. Загляделся он на Буян-остров, на золотые сосны. А на Синь-озере увидел пару лебедей с малыми детушками.

Спустился он вниз, захотел лебедушку поймать, да не тут то было. Налетел на него лебедь, шипит, крыльями машет.

Смутился Горын-Виевич и говорит лебедю:

-Ши-ши-ши, птаха с человечьим лицом, не маши, а то проглочу, давай так договоримся.

-О чем с тобой говорить, Чудо-Юдо беззаконное?

-Отдай мне свою лебедушку.

-Возьми уж тогда меня, Горын-Виевич, ее не отдам.

-Ты мне не по вкусу, лебедушку хочу, да детушек твоих на закуску. А после обеда – напиться из Синь-озера, да сказки от тебя все выслушать.

-Ой, и многого ж ты захотел, Чудо-Юдушко. А раз так, не получишь ничего.

Промолвил это птах, да и запел свою лебединую песню. Тут поднялись со всего острова Люди-Лебеди и стали крыльями махать.

Поднялась на Синь-озере большая волна и накрыла-упрятала собою Буян-остров.

Полетал-полетал над тем местом Горын-Виевич, ничего не высмотрел, и подался восвояси.

До сих пор Чудо-Юдо не может забыть непокорный остров. Нет-нет, да и наведается на океан.

Только сказывают, остров тот Буян нет – нет, да и сам из воды появляется. Сосны там корабельные зелены. Посередь острова глазом смотрит в небо Синь-озеро. А на нем плавают Люди-Лебеди, которые знают, от чего произошел белый свет, что случилось на земле во все времена, и как уберечь землю нашу от нарушителей.

Не только Горын, люди тоже пытались найти этот остров. Но попасть туда человек может только во сне, и только тот, чья совесть легче облаков. А, если попадет, то так там и останется, зачарованный пением, забудет о земной юдоли своей, станет лебедем.


14. ВРЕМНА ГОДА


Музы искусств думали, что мальчик Петя рожден художником. С детства они показывали ему чудеса.

Музы раздвигали обыденные шторки действительности мягкими пальчиками, стирая время. Так среди лета однажды пошел снег, осенью зацвела по-весеннему сирень, а зимние сугробы растаяли к сочельнику. Точно картинка в картинке проступали за серыми городскими улицами пейзажи древних живописцев. И Петя не ощущал времени, а только настроение тех самых муз.

Да, то, что они показывали ему, было прекрасно и заманчиво. Но вот беда. Чем больше музы раскрывали картин из прошлого, тем острее Петя чувствовал настоящее и ценил его. Он отворачивался, зажмуривался. Задергивались прозрачные шторки,  и все возвращалось на круги своя.

А однажды он сел к роялю и стал писать музыку, как пишут холсты художники.

Среди произведений композитора есть и «Времена года». Весь мир восхищается удивительной мелодичностью Петра Ильича Чайковского.


15. ЧЕТЫРЕ БОГАТЫРЯ


Давным-давно  было время золотой Руси. Народ жил в мире и согласии. А защищали его с четырёх сторон Света могучие богатыри Святогор, Святорус, Светомир и Светослав. Ростом не под два, под двадцать метров. В плечах – косая сажень.

А правили миром старцы, которые все знали и всё ведали. И была у них грамота, где в каждом слове разворачивалась вселенская тайна всего живого и неживого. В те далёкие времена люди не болели, жили дольше и умели летать.

Но пришло на Русь время злого тугарина. Собрали старцы книги, созвали с четырёх сторон богатырей. Книги схоронили в глубоком ущелье, чтобы не достался врагам секрет здоровья, долголетия и полёта наяву. Святогора превратили в кедр, Святоруса в дуб, Светомира в можжевельник, Светослава в берёзу. И разбросали их семена по всей нашей земле, на все стороны Света.

И выросли по Руси могучие деревья, не под два – под двадцать метров роста. Косая сажень в плечах. Каждое из них – символ нашей славы. Каждое дерево – лечебное.

Никогда не задумывались, почему в баню с берёзовыми вениками ходят? Почему вернувшись из дальних стран, душа русского человека глазами берёзу ищет? Почему ветки кедра разбрасывают в доме, где появился покойный? Почему в хвойном, а особенно можжевеловом лесу люди не болеют? Зачем старухи свежеизмельченные листья дуба у постели больных раскидывают?

Придите в лес, дотроньтесь рукою до кедра, можжевельника, дуба или берёзы, и деревья сами дадут вам ответ на эти вопросы. Нас и по сей день охраняют четыре богатыря Святогор, Святорус, Светомир и Светослав.


16. ПЕРВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ


Дарене исполнилось пятнадцать. Она еще не до конца  превратилась в женщину, но уже не чувствовала себя ребенком. Она, как не вызревший до взрослой кошки котенок, билась об углы и чувствовала себя то маленькой Дашуткой, то Дарьюшкой, то уже взрослой Дарьей. И если подружки беспричинно хихикали, Даренка просто улыбалась, глядя на них, удерживаемая внутренним развитием, зарождающимся в ней.

Мать расчетливо и строго распланировала грядущий день рождения. На столе непременно должны стоять пятнадцать нарциссов, которые, как обычно расцветали к долгожданному празднику, и составила список гостей.

Дарьюшке, конечно, хотелось пригласить сверстников, но она не стала перечить матери. С какой-то вдумчивой торжественностью она, может быть, первый раз в жизни наблюдала метаморфозу природы, раскапризничавшейся по этому поводу. Ветер раздувал то снег, то дождь, а порой играл и с тем и с другим сразу. А весна распушалась сугробами и тут же растекалась ручьями среди просыпающейся травы.

…Гости навалились все одновременно. В основном это были материны тетки и сестры со своими многочисленными дочками. Получился какой-то шумный девичник. Включили музыку, зажгли свечи на торте и стали вручать Дарье подарки. И то ли от появившейся необъяснимой скромности, то ли еще от чего-то непонятного, ей совершенно неинтересно было сегодня, что же там ей дарят.

Мать, как ей самой казалось, умела справлять подобные мероприятия. Девичник разделился на четыре кучки. Старшая кучка сидела на старом диване, разглядывала старые альбомы, и дискутировала о пользе диет и вреде политики. Зрелая кучка пораскрывала форточки и на зависть соседкам горланила песни. Молодежь врубила магнитофон на кухне и пробовала выгнать весенний наплыв чувств в танце. Мелкие сначала сконцентрировались у стола, догрызая сладости и складывая фантики от конфет, потом играя в эти фантики.

И только Подаренка бродила, как неприкаянная, от кучки к кучке, терпя наставления старших, лобызания зрелых, шумные шутки молодых и назойливые вопросы мелких. Как-то не подходила она ни к одной категории…

Наконец, мать, глянув на часы, решила, что пора сворачивать компанию. Скомандовала отбой. Сестры дружно протрезвели, взяли в руки грязную посуду, понесли на кухню. Кто-то уже включал воду, кто-то вытрясал покрывала, кто-то подметал пол, а кто-то мочил половую тряпку. Короче, минут через десять в доме образовалась идеальная чистота, а с уходом гостей и пустота. Мать пошла провожать всех до автобусной остановки. Даша осталась одна. Медленно подошла она к столу, заваленному коробками конфет, дешевых духов, подушек для иголочек, новеньких заколок и бантиков. Она никак не могла сообразить, зачем ей все это, наконец, отказавшись от мысли понять, открыв нижний шкаф, достала толстую тетрадь, исписанную неровным почерком стихами из разных сборников, которые она собирала почти год.

Мать беспокойно зазвонила в дверь. Дашутка спрятала тетрадь и открыла.

-Ма, - осторожно позвала Дарья, - а отец мне что-нибудь подарил?

-Ой, чуть не забыла.

Мать открыла верхнюю антресоль  и достала сверток.

-На, это от отца, - положила она подарок перед дочерью. «Это» оказалось чуть поношенными сандалиями из натуральной кожи, изящного покроя и свернутой вчетверо запиской.

Сандалики оказались как раз в пору. Крутнувшись возле зеркала, Дашенька себе очень понравилась. Затем она открыла листок бумаги и замерла, обнаружив там поздравительные стихи отца, написанные изысканным витиеватым почерком.

-Ма! Я пойду гулять? – поросилась Дашутка.

-Иди! Иди!… - отмахнулась мать, увлеченная просмотром телесериала.

Дочка тихонько выскользнула во двор, захватив с собой тетрадку и поздравление отца. Накачав велосипедные шины, Дашка лихо надвинула кепку и покатила мимо пятиэтажек к лесу.

Теплый воздух несся навстречу, продувая насквозь каждую косточку. И казалось, еще немного, и она полетит, только очень близко от земли. Вечернее солнце целовало каждый кустик, каждую травинку и лужи на асфальте, и новую, родившуюся сегодня Дарью, и Дашкин велосипед.

Подкатив по сухой траве к старой корявой березе, Даренка взобралась на нижнюю толстую ветку, достала тетрадь и с воодушевлением принялась читать стихи. Здесь ее никто не видел. Стихи были о разлуке и о любви, которой Дашенька еще не знала, но которую уже готова была пережить благородным своим сердечком.

Она читала выборочно, каждый раз под настроение и каждый раз с замиранием сердца ждала то слово, ту изюминку в каждом стихе, которая заставляла трепетать и радоваться ее маленькое существо.

Она сама не понимала, что совершает некий таинственный обряд. Ведь на самом деле все было связано в этот день невидимой цепочкой. И пятнадцать нарциссов (ни больше, ни меньше), которые распустились к Дарьиному дню рождения, и назойливые шумные гости, ненужные своей нужностью, и жаркое солнце на не растопленном во влажных овражках снегу. И даже то, что она читала стихи, раскрывая постепенно душу весенним доверчивым цветком, тем самым готовя ее к тому, что неминуемо должно было сегодня случиться.

Наконец, Дарья поняла, что не в состоянии переварить больше ни строчки, достала записку отца и прочитала ее тихо, как заклинание. И тут… она не поняла сразу, что произошло. Сандалии подняли ее в воздух. Дашка ничуть не удивилась. Ведь именно чуда ждала она. Привыкая к своему новому состоянию, Дарья полетала сначала между деревьев, потом осторожно поднялась над лесом. И, наконец, понеслась к золотистому солнцу настолько быстро, что и сандалии не поспевали за ней.

В воздухе она держалась так уверенно, точно проделывала это ежедневно с самого рождения. Устремив глаза к солнцу, она протягивала к нему руки и разгоряченное лицо, пока вечернее ослабевающее светило не вспыхнуло из последних сил огненным протуберанцем, ярким духом огня пронзив Дарьюшку в самое сердце. И пространство зарябило вокруг. Что-то резко остановило ее в полете, точно мягкая огненная ладонь не пускала лететь дальше. И Даша еле удержалась, чтобы не задохнуться и не разбиться о землю от неожиданного своего торможения. Сандалии резко развернулись и понесли ее домой. И теперь Дарья с трудом поспевала за ними.

В мгновение ока очутилась она у своей березы. Солнце, отдавшее последние силы на огненный протуберанец, который окрасил небо в розовые тона, зашло, лес причудливо потемнел. Мгновенно похолодало. Сандалии больше не хотели взлетать. И Дарья, глубоко вздохнув, покатила обратно домой.

В ванную через струи теплого душа донесся голос матери:

-Ты что? По камням в них лазила?

Мать брезгливо подняла разбитые, изодранные сандалии и спустила их в мусоропровод.

Всю ночь Дашеньке снился тревожный дух огня. Каждая клеточка в ней превращалась в маленькое сердечко. И дух огня пронизывал его, заставляя трепетать.

А утром Дарья написала первое свое стихотворение.


17. СУМАСШЕДШИЙ


Жил в городе равнодушных один странный человек. Его считали сумасшедшим,  потому что  когда ему было хорошо, он громко смеялся, а когда плохо, безутешно рыдал.

И в городе равнодушных каждый пытался прочесть сумасшедшему нравоучение.

Но вот однажды приехал цирк. Разноцветными огнями манило представление. Весь город от мала до велика собрался под огромным куполом. Пришел и наш сумасшедший.

Равнодушная публика, положив ногу на ногу, размышляла, глядя на канатоходца:    " Упадет - не упадет..." и, глядя на дрессировщика львов: "Съедят - не съедят..."

И только наш сумасшедший то смеялся от восхищения, то плакал от испуга. Наконец, он не утерпел сидеть в зрительном зале и, запнувшись, выкатился на манеж, пытаясь подражать всем артистам, так они ему понравились.

Равнодушные люди не выдержали:

-Смотрите! Это же наш сумасшедший! - заулыбались они.

В цирке становилось все теплее и теплее, и, наконец, дружный хохот стал раздаваться со всех сторон.

-Давай! Давай! Покажи им, на что мы способны! - доносились восторженные голоса зрителей, они смеялись в первый раз за свою равнодушную жизнь, и им это нравилось.

И вдруг публика замерла.

Сумасшедший шел по канату на своих маленьких неумелых ножках. В какую-то минуту он сорвался и упал вниз.

Хоронил его весь город. И все рыдали на могиле странного человека. Рыдали так, как в городе равнодушных мог это делать когда-то только он один.


18. СТЕКЛЯННЫЙ ПЛЯЖ


Никто не верил, что море живое. Даже когда оно вылизывало волнами удобные лагуны, убаюкивало детей, успокаивало нервы, и лечило болезни, с которыми врачи не могли справиться…

Оно веками создавало песчаные пляжи и каменистые. Но, чтобы люди поняли, что имеют дело с планетарным разумом, стало мастерить бухты из отходов, производимых  руками человека…

На одном из берегов Владивостока все усеяно пластиковыми бутылками. Так, собрав  своеобразную пластиковую пену, Дух морской глубины решил показать людям, насколько безжалостно и беспечно ведут они себя по отношению к океану. Но люди не поняли языка грязи. Тогда океан решил показать свою безграничную силу. Другой берег покрыл он металлическими предметами с погибших кораблей. Груды металлолома стали привычной картиной этого места. Но позиция силы не убедила местных жителей.

Люди все еще не верили в одушевленность морской стихии, и ее разум. Наверное, океан подумал: «а не спасет ли мир красота?» Тогда, кроме пластикового и железного царства морской Дух сотворил стеклянный пляж. Мириады стеклянных осколков со всего океана обтачиваются там в прозрачную переливающуюся на солнце мягкую гальку. Самоцветы омываются приливом, доводятся  до совершенства.

Жители Дальнего востока почти мистически верят теперь, что море живое, и не надо его обижать.


19. БЕРЕЗА И ЛОШАДЬ


Была в Курганской области такая история. В подлеске стояла береза. Сколько ей было лет – никто не знал. Старая, одним словом. Кора черная. Ветки засохли. Вот-вот упадет. Мужики уже начали на ту березу поглядывать приценивающе, хотели определить её на дровишки. А в деревне жила себе поживала лошадь Мирка. Всю свою лошадиную жизнь ходила она по кругу, качала насос, воду из озера добывала. Тоже старая, как та береза, да к тому же еще и слепая стала. Думали, на мясо её закалывать – глупо. Жесткая уже, не съедобная. Так убивать – жалко. Отвели Мирку в лес. Оставили у березы, чтобы сама через денек другой сдохла, или лесные зверюшки бы её съели.

День проходит, другой – лошадь по кругу у той березы ходит. Травку пощипывает. Неделя прошла – не сдохла  лошадь то! Следующая весна пришла. Лошадь все жива! А береза то зазеленела! Вся новыми листочками покрылась. Мирка, наверное, хорошо удобряла своё круглое поле. А для березы это полезно. Вот и ожила. И в долгу перед лошадью не осталась. Зрение к кобыле вернулось. И Мирка жила еще несколько лет. Так и ходила вокруг березы.


20. ВЛАСТЬ ЭТИКЕТОК


На большом вещевом складе власть захватили этикетки. Они группировались в партии. И вели меж собою целые войны. Этикеточные партии спорили, кто из них главней. Цель этикеток была одна – выкачать из людей как можно больше денег. Но люди об этом не догадывались.

Качество товара давно не соответствовало наименованию, заявленному в прейскуранте. Но этикеточные души это, по всей видимости, не интересовало. В роли своего президента они выставили большой рекламный щит, гласящий: «Продам всех! (Кого купят)»  Люди, проходящие мимо склада, и поверившие обещаниям рекламного щита, старались приобрести что-то для себя.  Если им не нравился товар одной этикеточной партии, тут же им предлагался точно такой же, но с другой этикеткой. И людям ничего не оставалось делать, как приобретать вещи сомнительного качества.

И вот уже этикеточные партии обосновали свои штабы по всему городу. «Мы живем для вас!» - кричали они людям бумажными голосами. И не было ни одного человека, на котором бы не висела какая-нибудь этикетка. Некоторые даже умудрялись навешивать их на себя по две, или три!

А в типографии сидел человек, который печатал на одинаковых кусках картона разные картинки. И даже не он был главным в городе этикеточных партий. А заказчик, который платил  человеку в типографии и забирал доход от продажи тех самых вещей, и по секрету сказать, он на часок-другой приезжал сюда только за этим. Но чтобы в нем жить? Увольте! Кому нужен город этикеточных партий?!